Уснули старинные саги,
Как сосны в морозном снегу.
Мне страшно, я белой бумаги
Боюсь, и писать не могу.

Когда я за стол мой унылый
Над «Эрикой» старой сажусь
Мне скучно, и всё мне постыло,
И я никуда не гожусь.

И слабость, и божья немилость,
И оттепель ранней весной,
И что-то с Россией случилось,
И что-то твориться со мной.

И снова плетёт пустомеля
В эфире бессовестный вздор.
Неделя бредёт за неделей,
Грядёт за позором позор.

Но я вспоминаю дракона
Над острым форштевнем ладьи.
И ветер, и горные склоны,
Где воины бились мои!

Тогда б я поехал с отрядом
На рыжем бахмате лихом,
А ты гарцевала бы рядом
В пушистом плаще меховом.

Нетленны той саги старинной
Звеняшие сталью слова.
Бессмертны мы, Иннушка, Инна,
Как в поле бессмертна трава.

Ни слова о прошлом, ни звука….
И как это было давно —
Еврейская злая разлука,
И русское злое вино.