Когда Франсуа достиг совершеннолетия, четыре года прослужил матросом на военном флоте Французской Республики по контракту. Потом его уволили за то, что офицера ударил. Под суд он, однако, не попал, просто потому, что умел не попадать под суд. И очень быстро ушёл в море на сухогрузе «Лолита». Судно несло либерийский флаг, и не вполне понятно кому принадлежало. Команда была набрана из французов, итальянцев и греков. А капитан был турок. Этот турок всем говорил, что он немец. И, действительно, он турецкого языка совсем не знал, немного только понимал по-турецки. Он родился в Гамбурге. Было и несколько русских. Например, старший лебёдчик был русским из Мурманска. Его звали Сергей. Это был хороший парень, только немного нервный. Все эти люди говорили на таком языке, который вряд ли стоит здесь воспроизводить, но они друг друга понимали. А команды — по-английски. И всё было прекрасно.

Однажды грузились в Хайфе. Это были апельсины в сетках по 20 кило. Взяли с пирса поддон. Сергей грузовой стрелой поставил его на палубу. Франсуа завозился с одним из гаков (большой крюк), что-то там заклинило, и никак не выходило отдать его.

— Слышь ты, жид, — мирно спросил его Сергей, но он знал, что Франс слова жид не поймёт, и добавил по-немецки. — Грязный еврей, ты там долго будешь сопли собирать? Торопят же. Не успеваем с погрузкой. Оштрафуют, и хозяин вычтет из расчета.

Франс отдал гак и мирно ответил Сергею:

— Да заклинило. Не переживай.

Капитан, немецкий турок, был человек не злой, и после обеда всегда давали часовой перекур. Люди все были на палубе. Франс сказал:

— Сергей, пойдём в кубрик. Дело есть.

Они спустились в кубрик.

Франс достал из своего рундука бутылку виски.

— Давай-ка выпьем с тобой.

Они по очереди выпили по глотку из горлышка.

— Это на прощанье, — сказал Франс. – Может, ещё увидимся. Только вряд ли. Я в Бога не верю. А ты?

— Да я так… хожу иногда в церковь.

— Помолись тогда Богу.

— Чего?

— Ты будешь молиться, Сергей? Я спешу очень.

Сергей быстро сообразил, в чём дело, и взялся за нож, но было уже поздно, нож Франса торчал у него чуть ниже левого уха, и для него всё было кончено.

Франс пошёл к старпому и попросил свой паспорт. Увольнения на берег не было, но Франс сказал, что у него в Хайфе родня. Нужно повидаться. Совершенно случайно фамилия старпома была Беринбейм.

— Остаться хочешь?

— Попробую, месье. Мне сказали, что так проще, чем через израильское посольство во Франции.

— Да, я тоже это слышал. Тогда постой. Возьми ещё своё удостоверение матроса первого класса. Это тебе пригодится здесь. Говорил я тебе, учи английский, да и на идише ты говоришь кое-как, а это грех. Скажи боцману, в увольнение я отпустил тебя. Удачи.

Около года спустя, Франсуа Коган работал в Хайфском порту крановщиком. Был пигуа, об этом много писали, когда террорист взорвал на территории порта грузовик, но неудачно. Кроме одного человека, который скончался, не приходя в сознание, никто не пострадал и материального ущерба взрыв не принёс. Погибший был новым репатриантом из Франции.

Когда грузовик взорвался, все, кто находился на территории, быстро ушли в укрытие, а охрана порта и полиция сравнительно легко отрезали боевика от выхода, и он оказался в ловушке, но залёг и отстреливался. У него был «кейс-автомат» АКСУ, и видно было за поясом за спиной четыре запасных рожка.

Несколько рабочих, и с ними Франсуа Коган, укрылись за штабелем мешков с мукой. Внезапно Франсуа закричал на ломаном идише:

— Друзья, прикрывайте меня огнём! Я его сейчас зарежу, как поганую свинью!

— Остановите этого сумасшедшего! – кричал офицер и еще сразу несколько полицейских.

Но Франсуа перебежками стал приближаться к преступнику, который стрелял короткими очередями, и всё мимо.

— Парень, ты герой! Всё в порядке, но ты мешаешь нам! Мы его проще возьмём. Ложись в укрытие!

Полицейским Франсуа ничего не отвечал. Он, перебегая, брал нож по-матросски, в зубы, а когда залегал, брал нож в руку и весело, со смехом выкрикивал по-французски и клочьями идиша, английского и иврита:

— Что так плохо стреляешь, не учат вас что ли? Э, друг, так не договаривались, ты в штаны наложил! Такая вонь, что меня стошнит! Сейчас у тебя будет целый взвод твоих гурий, и как ты им покажешься в таком виде?

Наконец, автоматная очередь разрезала его почти пополам.