Помнишь, мам, за Скагерраком начинается
Уж какая-то особенная синяя океанская вода.
А Ла-Манш пройдёшь — гудками с берегом прощаются
Наши каторжные чёрные рыбацкие суда.

Знаешь? Мне седьмой десяток. Я сегодня злой, хмельной,
И что сказать не знаю старой маме.
Но синий и зелёный шар земной
Всё ж крутится, как прежде, под ногами.

Мамочка, всё помню. И радио твоё:
«Передай Гренландии привет!»
Так же всё: на берегу здесь тусклое житьё,
А в море выйти, уж силёнок нет.

Я помню, льды сверкают. А в небе синева,
Будто отраженье океана.
Это всё, родная, слабые слова…
Вот забыл, как звали капитана.

Был такой весёлый парень молодой.
Убило ваером, и он теперь с тобою.
Выпей с ним за то, что я ещё живой
И не боюсь труда, любви и бою.

Ты приснись мне мама. Просто мне приснись.
Вот, усну, а ты со мною рядом.
Эх, какие годы с ветром пронеслись!
Жили так, что помирать не надо.

Будто мы с тобою в «Балтике» сидим.
И графинчик… Арчивадзе Юрка
Что-то нам поёт. Теперь ты тоже с ним.
Эта жизнь не стоит и окурка.

Всё вы там, наверное, стали понимать.
Я ж так и не понял ни черта.
Помню только выкрик: «По местам стоять!»
И о доме вечная мечта.

Помню город Мурманск и Калининград
Флаг отхода, порта грохотанье.
Ты приснись мне мама — так я буду рад.
Так приснишься? Значит, до свиданья!