Кошка была очень старая. И очень злая. Зла она была оттого, что в невозвратной молодости с ней случились дважды ужасные несчастия, о которых ни одна кошка никогда не забывает. И с людьми случается такое. И люди о таких несчастиях не забывают никогда.

И ещё злей кошка стала оттого, что последние несколько лет пришлось жить у чужих людей. Её хозяйка, которая была ещё старше, чем она, однажды долго не вставала с постели, потом появились чужие люди и увезли её. И хозяйка уж не вернулась домой – она ушла туда, откуда никто не возвращается.

Кошка ничего о смерти не знала, но знала, что иногда кто-то уходит и не возвращается. И сама она не раз отправляла в те неведомые края мышей, которых в хозяйском доме было много, а однажды после долгого яростного сражения отправила туда даже огромного самца-крысу. И когда увидела его у своих ног, недвижимого с перегрызенным горлом, она смотрела на него, понимая со смутным сожалением, что это не он, а только след от него, и что её беспощадного врага в мире больше нет – он ушёл навсегда.
Когда увезли старую хозяйку, она долго мяукала, звала её. Без хозяйки она не умела, не могла жить, не знала как это – жить без хозяйки, которая, хотя и не была добра, часто сердилась без видимой причины, но всегда исправно и вовремя давала ей пищу и воду и была источником тепла и безопасности.

Прошло немного времени, и снова пришли ещё какие-то люди. Чужие. Чужая женщина взяла кошку за шиворот и посадила в клетку. Клетку с кошкой долго куда-то везли. Потом привезли в такой дом, где она ни разу в жизни не была. Это было человеческое жильё — дом. Там жили люди, их было несколько человек. Но это был чужой, незнакомый дом. И люди были чужие, незнакомые. И она вспомнила, что давным-давно её исчезнувшая хозяйка жила не одна, пока все, кто жил с ней, не ушли туда, откуда никто не возвращается. Но в том старом доме, кроме хозяйки, никто к ней не подходил, не обращал внимания на неё, а в новом доме люди вели себя по-другому.

В новом доме её кормили не так, как старая хозяйка. Там каждый был ей хозяином, а настоящего хозяина или хозяйки не было. Еду давали не всегда в одно и то же время, иногда слишком много, а иногда слишком мало. Но еда была хорошая — сытная, просто незнакомая — и несколько дней она не ела, осторожно принюхиваясь к незнакомому, потом, убедившись в том, что опасности нет, стала есть. Это было незнакомо, непривычно, но сытно.

Люди, жившие в этом доме, хотели с кошкой играть, то есть, для чего-то её безо всякого смысла мучить – так она это понимала, потому что старая её хозяйка с ней не играла никогда. Кошка некоторое время терпела, но потом заметила, что эти люди пугливы, и если с угрожающим шипением выпустить когти и оскалить клыки – они оставят её в покое. Тогда она нашла в доме тёплое место, откуда её не сгоняли, и всё время проводила там, в тепле и покое, вставая только для того, чтобы поесть, напиться воды или оправиться в кювету, куда специально для этого был насыпан песок. Вот и всё. Была спокойная жизнь.

Но пришли воспоминания, и покоя не стало.

Кошка вспоминала. Воспоминая иногда становились так невыносимы, что она негромко мяукала – тоскливо и безнадёжно. На это её мяуканье никто в доме не обращал внимания, потому что это случалось нечасто.

Когда-то она, как и каждый из нас, была котёнком, весёлым игривым и смешливым (кошки умеют смеяться, но люди этого смеха не понимают и потому не слышат). Она часто играла с людьми, прыгала, кувыркалась и смеялась. Это было недолгое время, когда она была счастлива. Однажды её посетило странное ощущение томления. Она чего-то хотела, чего-то ждала. Что-то непонятное и восхитительное должно было с ней произойти. И она ждала с замиранием сердца и трепетом – сама не зная, чего ждёт.

Кошка стала громко кричать, кататься в полу, метаться по дому. И однажды в дом привели кота. Того первого кота она прогнала, потому что он не понравился ей. Он её боялся. Это было неприятно. Ей было стыдно смотреть на этого робкого кота. Она зашипела, и он отступил.

Тогда привели другого кота. Совсем другого. Он был очень сильный и смелый, в глазах его горела бешеное неистовство страсти, и он мгновенно бросился на неё. Что она почувствовала? И что почувствовал тогда тот кот? Этого я не знаю – ведь я человек, а не кот, тем более не кошка. Но я знаю, что ни одно живое существо в мире никогда не испытывает ничего прекрасней – люди об этом слагают стихи и музыку, поют песни и пишут книги. И сам я не раз пытался, но мне ни разу не удалось на мёртвой бумаге отразить то, что пришлось пережить в любви.

Это случилось. Кота увели. А кошка почувствовала, что в ней что-то рождается. В её теле кто-то жил. И она, прислушиваясь, ощущала шевеление и толчки каких-то маленьких существ, каждый из которых был частью её самой, но всё чаще и чаще она понимала, что котята хотят выйти на волю. И кошка с волнением ждала этого. Она хотела увидеть их. Она уже безумно любила их. Хотела их кормить и защищать.

Кошка в счастливых муках родила четверых котят. И облизывала их. И они стали сосать молоко, которое выливалось из неё для них. Они были очень маленькие, ещё ничего не видели, ещё ничего о жизни не знали. Были беззащитны. Вся её сила – её страшные клыки и когти — были готовы к смертельному бою за них.

Потом пришёл какой-то совсем молодой, весёлый человек. В руке у него было ведро с водой. Он смело подошёл к кошке и, не обращая внимания на свирепое шипение, стал её ласково гладить и почёсывать у неё за ушами. Это было приятно. На мгновение она забылась. Молодой человек со смехом сгрёб двумя быстрыми и ловкими руками её четверых котят, бросил в ведро и ушёл. Она не успела кинуться на него, не смогла сразиться с ним. Не уберегла своих котят.

Тогда несколько дней и ночей она бродила по человеческому дому и громко мяукала и кричала. Она кричала. Не звала котят, которые ушли туда, откуда никто не возвращается, но ей казалось, что там – они могут услышать её горестный голос.

Пришёл другой человек. Поймал её и что-то быстро с ней сделал. Мгновенно кошка сильно ослабла и стала сонной. Её куда-то увезли. Она уснула. Когда она проснулась уже снова в доме, её сильно тошнило, но это прошло. Она знала, что с ней что-то случилось, что-то непоправимое сделали с ней, и она долго ничего не ела, а только жадно пила воду. Всё прошло.

Тогда кошка стала ждать. Настало время, когда всё чаще она стала вспоминать про того кота, который был отцом её покойных котят. И она хотела его увидеть. Она очень хотела увидеть его. Но того ощущения томительной яростной страсти не было. Было грустно, и она хотела увидеть, того, кого когда-то любила, и громко мяукала. Кота того привели. Но он вёл себя совсем не так, как в прошлый раз. Он знал, что люди сделали с ней. И он просто печально обнюхал её и отошёл.

И вот, спустя долгие годы, свернувшись клубком в тёплом и безопасном своём убежище, она вспоминала и горько сожалела. И время от времени негромко и печально мяукала.

В том доме, куда её привезли после смерти первой хозяйки, был маленький человечек. И как только она увидела его, ей сразу вспомнилось то давнее время, когда сама она была ещё маленьким весёлым котёнком. Этот человечек всё время прыгал, бегал по комнатам, смеялся, плакал, кувыркался. На него все сердились, но его все очень любили, и тоже часто смеялись, глядя на него – вместо того, чтобы на него рассердиться.

Этот человечек не боялся кошки. От его приставаний ей приходилось спасаться в разные недоступные ему места – под шкафы и кровати. Отгонять же его когтями, клыками и злобным шипением она не могла – он был беззащитен, как котёнок.

Этот человечек быстро рос. Он вырос и перестал обращать на кошку внимание, и был всё время занят чем-то. Перелистывал страницы, слушал музыку, говорил по телефону, стучал по клавишам, глядя в светящийся экран. Он был добрым человеком, и кошка часто следила за ним. За тем, как он живёт. Он жил не совсем так, как все люди – жил по-доброму. В этом доме люди часто кричали друг на друга, а он никогда ни на кого не кричал, но чаще других улыбался и смеялся чаще других. Настало время, когда молодой человек всё реже стал появляться в доме. А иногда приходил в дом с незнакомой девушкой. И кошка знала, что все остальные обитатели дома девушку эту очень не любят. А молодой человек – очень любит. И кошка стала часто слышать, как люди друг на друга кричат, что-то об этой девушке — что-то злое. И те люди, которые были женщинами — плачут, кричат злое и плачут.

Потом случилось так, что молодой человек пришёл домой с этой девушкой, и он был как-то странно одет, и на плече его висел на ремне большой чёрный металлический предмет, остро пахнувший несъедобным маслом вроде того, каким люди смазывают дверные петли, но это было другое масло, и запах был не совсем такой.

И в доме все плакали. И девушка, которую до того не любили, тоже плакала. И все её обнимали. И молодого человека обнимали. А потом он ушёл надолго. Его не было очень долго. И кошка думала, что, быть может, он ушёл туда, откуда никто не возвращается, и там он увидит её котят, а быть может, он ещё вернётся.

И он вернулся – совсем не таким, каким был прежде. Теперь он всегда сидел в большом кресле на колёсах. В этом кресле он катался по всему дому. Потом всё чаще просто сидел, о чём-то думая. А иногда кошка видела, что, когда в комнате никого не было, то он плакал. А девушки не было. Она не приходила к нему больше.

Однажды это человек позвал кошку. Он упорно повторял какое-то слово на человеческом языке, и она поняла, что он зовёт её. Кошка подошла к его ногам. Она подошла, потому что он никогда не боялся её — поэтому и она его не боялась. Он хотел нагнуться и взять её в руки, чего она никому из людей по доброй воле не позволяла. Ему б она это позволила. Но он не мог нагнуться – ему было больно.

Тогда кошка прыгнула к нему на колени, стараясь не поцарапать его когтями – она утопила когти в подушечках ног. Человек смотрел кошке в глаза. Потом он что-то сказал по-человечески. Что он сказал?

— Глаза зелёные. Совсем, как у Ривки. Она не звонила?

— Нет, — ответил кто-то. – Она не звонила. Мальчик, милый! Не жди. Как она может позвонить тебе? Ведь она вышла замуж и уехала.

Человек в кресле положил кошке руку на голову. И смотрел ей в глаза. Потом он сказал:

— Пусть будет так, мама. Пусть она не звонит. Я не стану больше ждать.

Кошка сидела на коленях у человека. Ей было хорошо.
— — — —