Дай руку, мне страшно! — Споткнулись часы на бегу.
Дай руку — скоро усну.
Помню гулкий прибой на безлюдном пустом берегу.
На холодном ветру целовал я чужую жену.
Холодны были горькие губы, а руки ее горячи.
И рассказать Тебе, как это было, Я не могу.

И сходил я с ума в эти пьяные дни,
И метался я в грешном кругу.
И в темных, бездонных мерещились мне зеркалах
Голубые огни.
И объяснить Тебе, что это было,
Я не могу.