О мирных переговорах.

В дополнение к моему ответу другу о переговорах с террористами
Я об этом в своём журнале пишу в сотый раз.

В 1917, в декабре мой отец находился в казарме Московского кадетского корпуса — я не помню, к сожалению, Первого или Второго. Юнкера (там ещё было и юнкерское училище) и кадеты — это были немногие из тех, кто оказал вооружённое сопротивление злодеям, захватывавшим тогда власть в России.

Штурмовали казармы балтийские матросы, дезертиры и красногвардейцы. Не знаю, как сейчас, а прежде, в моём невозвратном детстве, отец мне показывал мемориальную доску с надписью: «Здесь матросы, солдаты и бойцы Красной гвардии сломили сопротивление контрреволюционных юнкеров и кадетов». И он сказал мне: «Мишутка, это в мою честь».

Отцу в 1917 году было 17 лет, и он был уже за бои в Восточной Пруссии георгиевским кавалером. Но были в казарме и дети от четырнадцати лет. У них не было в достаточном количестве боезапаса, поэтому они по-суворовски с криком «Ура!» делали постоянно вылазки и ходили в штыковую. Вся мостовая перед зданием Корпуса была устелена чёрными матросскими бушлатами — так они дрались за родину свою.

Но пришёл «дядька» — старослужащий солдат, который за ними присматривал, и сказал:

— Господа, вода отключена, продовольствие и патроны на исходе. Вы не удержитесь. У меня есть комплекты штатского платья. Извольте переодеваться и уходить, кто по крышам, кто чёрным ходом.

Отец оказался в числе оставшихся в живых и вскорости, после расстрела моего деда-священника в 1918 году бежал на Дон к Деникину.

Вот стихи Галича по этому поводу:

…Из окон, ворот, подворотен
Глядит, притаясь дребедень,
А суть мы потом наворотим
И тень наведём на плетень.

Но катится снова и снова
«Ура!» сквозь глухую пальбу,
И чёлка московского сноба
Под выстрелы пляшет на лбу…

Когда сам я стал матросом (советским) и после первого рейса в форме приехал в Москву, моя бабушка (с еврейской стороны) была формой моей сильно испугана. Но потом спросила:

— А где же твоя бескозырка, Мишутка?

— Ба, это форма гражданского флота.

— Ну, слава Богу! — сказала она.

В форме же военного флота она никогда не видела меня. Действительно, слава Богу!

Дай же мне этот неведомый Бог драться, как мой отец, с тиранами на той войне, которая уже собирается грозными тучами над горизонтом Ближнего Востока! Человек немолодой, но я бы с честью дрался.

А вы говорите: «Переговоры». Нет! Не следует со злодеями никаких переговоров вести. А следует с ними драться насмерть.

Не хотите драться — вы их законная пища. Злодеи питаются сторонниками мирных переговоров.

Вот вам и всё.