Я, вообще-то, человек, образованный клочьями, надёрганными, откуда попало. Информация у меня очень слабая, случайная, её мало, и она недостоверна. Но ведь и не надо быть о семи лбах, чтобы увидеть, насколько дела в России идут плохо. А в ближайшее время пойдут ещё хуже. Это очевидно. Руководство совершенно спятило. Одна глупость следует за другой, и никакого я не усматриваю оптимизма нигде и т. д. и т. п. И всё, что я тут могу написать по этому поводу, уже писали сто, двести и пятьсот лет назад. Дело – дрянь, как всегда. Перспективы ещё хуже.

Однако:

Россия по качеству жизни занимает 105 место из 111 возможных. Не знаю, насколько эти неутешительные цифры, которые я случайно услышал, проходя мимо комнаты, где работал ящик, соответствуют действительности, но качество жизни…. А кто, собственно, додумался употребить этот идиотский термин? Это что такое — качество?

Вот я вышел во двор и — делать мне нечего — гляжу на знакомого парня, он возится со своей машиной. Машина у него – древняя, битая, ржавая «Волга», которая не была ведь путёвым автомобилем и в молодые свои годы. А, с седьмого этажа, из окна кухни совсем юная жена его то и дело окликает:

— Пашка, скоро ты? Мы едем или не едем? – с такой высоты ей громко приходится кричать, и звонкий девичий голос разносится на весь двор, летит в синее небо к стае голубей, которая кружит над Бутырским хутором.

— Пашка, хочешь, колы принесу тебе?

— Пашка, а куда мы поедем? А хочешь, яблоко?

— Пашка!

— Ну, чего тебе? – он подымает к ней лицо, с улыбкой, которую не может удержать, и улыбка его тоже рвётся в небо и летит. И мне Шагал припомнился, так и кажется, что Пашка сам полетит по воздуху – туда к ней.

— Да, ничего. Просто…. Пашка, хочешь банку пива? Я вчера заныкала, а сегодня… — вот есть. Скоро мы поедем? Пашка!

— Ну, чего?

— Да так. Иди домой! — и она улыбается, перевешиваясь через подоконник, совсем вниз головой, а русые волосы летят по ветру, и сама она сейчас тоже улетит.

— Ну, чего ты? – будто малого ребёнка он спрашивает, но голос его прерывается от жаркого волнения, которое совершенно бесхитростно отражается на румяном чумазом мальчишеском лице.

— Просто так. Мать поедет к тёте Дусе. Пашка, мать уже ушла! Сейчас она во двор уже выйдет, а я тут одна! Мне одной тут скучно! Пашка! Ну, иди! – и это всё она кричит, и весь мир слышит, как она зовёт, как ждёт его.

А моя старая соседка, действительно, вышла из подъезда:

— Здравствуй, Миша. Как здоровье?

— Да так. Тяну кое-как. Что, к сестре?

— Да. Она совсем плоха. Ложить её в больницу не хочу, там кошмар, и что делать не знаю. А энти вон, — кивает на парня, — Вместо, чтоб на рынок съездить, так они куда-то намыливаются…. О-о-х, беда с ними. Вот теперь заявляет мне: Мама, я буду рожать. Нужен нам с Пашкой маленький. А этот Пашка вкалывает с утра до ночи за пятьсот баксов в месяц — если она работу бросит, что тогда? Разве б я не рада внука няньчить? Паш, а Паш, вы надолго уезжаете?

— Тёть Вера…. Да я не знаю. Ну, а чего? – он улыбается, и Вера невольно улыбнулась ему, как не улыбнуться?

Ушла старуха, и Паша сразу направился к подъезду. Он сперва пошёл, а потом побежал. Инструмент бросил, даже капот не закрыл, некогда. И я, глядя ему в след, улыбался ещё долго, будто это моя была любовь, моё счастье.

Нет, ребята, уж если такую терминологию употреблять, так качество жизни определить очень сложно, и уж совершенно невозможно такие рейтинги выстраивать, потому что они не отражают настоящей проблематики. Дело дрянь, конечно, кто спорит? Но, поскольку люди живы – никто не знает, что произойдёт. Эти люди ведь не раз поворачивали судьбу России в самом неожиданном направлении.

 

(29 Мая 2005)